Первые трудности в большом городе Поезд остановился на Балтийском вокзале Ленинграда. Всюду люди, все чужие, ни одного знакомого лица! Все спешат, вокруг только русский язык. Меня охватило чувство одиночества и неуверенности. Как я пойду к чужим людям просить ночлега? Это же так унизительно! Я стоял и думал, а время шло. Я не мог оставаться на вокзале. В этот момент я вспомнил слова мамы: «Бог даст тебе всё, в чём ты будешь нуждаться….»
Я пошёл разыскивать дом по адресу, данному Марией. Стоя за дверью, моё сердце колотилось. Я позвонил, дверь открыла женщина средних лет. Я рассказал ей, кто я и кто дал мне её адрес. Она пригласила войти. У неё была двухкомнатная квартира, где они жили с мужем. Они предоставили мне ночлег и обещали найти работу, но не жилье. Муж устроил меня работать на Путиловский завод, где изготовляли оружие и детали для военной техники. На заводе работало 42000 человек.
Прожив несколько дней в этой семье, я пошел искать женщину из нашей деревни, вышедшую замуж за Фрола Богданова. Они жили в полуподвальном этаже в двенадцатиметровой комнате. Женщина, которую тоже звали Марией, открыв дверь, радостно воскликнула: «Иоханнес! Ты откуда?» Она приняла меня как старого друга, пригласила в комнату, где на полу играли двое её детей. Скоро на столе были стаканы с чаем и я рассказывал свою историю. Я видел, что у них нет места, где бы я мог спать: у одной стены стояла кровать для взрослых, у другой — детская кровать и маленький шкафчик, на нём примус, у окна был стол и пара табуреток.
К моему удивлению, Мария сказала, что если я согласен спать на полу, головой под столом, то могу переехать к ним. Муж её, Фрол, пришел с работы поздно. Услышав о моей проблеме, он не раздумывая сказал: «Ночуй у нас до тех пор, пока не найдёшь лучше место. Не спать же под открытым небом? В тесноте да не в обиде!» — завершил он русской пословицей. Я остался ночевать у них. Хотя под боком была только старая шинель, я спал хорошо, доброта семьи согрела меня, и я был счастлив.
На следующий день я перевёз свои вещи к ним. Полтора года мы жили как одна семья. Когда я работал в ночную смену, и днём не мог ложиться спать на полу, чтобы не мешать Марии и детям, я садился в трамвай самой длинной линии и ехал от одной конечной остановки до другой — так я мог спокойно дремать часа два.
В то время в стране была пятидневная рабочая неделя, каждый шестой день был выходным. Каждое учреждение работало по своему графику, выходные дни не совпадали. Кроме государственных праздников, не было дня, когда бы у всех был свободный от работы день. Не знаю, какая была цель, но это причиняло много неудобств людям и предприятиям. Позднее от пятидневки отказались, перейдя снова на шестидневную рабочую неделю. Воскресенье стало общим выходным днём.
Мне дали возможность учиться на рабочем факультете, где обучали физике, математике и механике. Я прошел и курсы токаря. Повышение квалификации и приобретенный опыт дали возможность получить лучше оплачиваемую работу. В моей жизни произошла большая перемена к лучшему, когда нам с другом Микко удалось снять комнату в трёхкомнатной квартире на Васильевском острове. Какое счастье иметь свою кровать!
Я жил в Ленинграде уже четвёртый год и привык к этому большому городу. У меня было много верующих друзей. По воскресеньям я посещал богослужения, в которых пел и играл на гитаре, иногда свидетельствовал. Вспоминаю, как Господь дал мне урок смирения. Меня попросили сказать проповедь в воскресенье в церкви, куда обыкновенно собиралось много людей. Я тщательно готовился, много молился, чтобы получить слово от Бога. Он дал мне мысли и вдохновление. Но в тот день была пурга и людей собралось совсем мало — из деревень было трудно добираться. Я решил, что не буду «тратить» такую хорошую проповедь для такой маленькой группы слушателей, а приберегу ее для следующего раза. Я наскоро подобрал другой текст Священного Писания и говорил на эту тему. Ни я, ни мои слушатели не ощутили особенного благословения в этот вечер.
Когда в следующий раз я встал за кафедру, зал был полон народа. Я знал, что у меня подготовлена хорошая проповедь, но когда начал читать библейский текст, стал запинаться. У меня вылетели из головы все мысли. Прочитав несколько вступительных предложений из конспекта, я остановился, не зная, что сказать. Вдруг я увидел, как мой нос стал расти, закрывая конспект. В ужасе я поднял свой листок выше, стараясь что-то прочитать. Краска стыда залила моё лицо, я хотел убежать, но словно прирос к полу. Наконец я сорвался с места и выбежал из зала. Вслед за мной вышла проповедница Ева Хумала.
— Иоханнес, что с тобой? Ты в чем-то согрешил? — спросила она.
— Не знаю! — Я плакал и старался понять, почему это случилось, ведь я так тщательно подготовился.
Тут тихий внутренний голос заговорил: «Я побуждал тебя сказать эту проповедь тогда для тех людей, ты не послушался. Ты не знаешь, в каком назидании кто-то нуждается, а я знаю». Я понял и просил Бога простить мне.
Я мечтал о своей семье, но не мог составлять планы на будущее, так как впереди ожидала трёхлетняя военная служба.
Однажды начальник цеха позвал меня к себе и предложил подписать договор, по которому я обязывался работать на заводе, по крайней мере, пять лет. Это освобождало от предстоящей военной службы. Такие договора обеспечивали военные заводы рабочими кадрами. Я был доволен — теперь мог думать о создании своей семьи и просил Бога помочь мне встретить девушку, с которой мог бы разделить свой жизненный путь.
Случай в Павловском молитвенном доме
Зимой 1932 года меня пригласили проповедовать в Павловск. Я приехал туда намного раньше богослужения, желая в тишине помолиться и подготовиться к проповеди. Я сидел в углу, сосредоточившись, и ощущал близость Бога.
За дверью послышался топот ног, вероятно, люди очищали обувь от снега. «Кто пришел так рано?» — подумал я и был немного опечален, что мне помешали. . «Это твоя невеста», — вдруг проговорил в сердце голос. Я вздрогнул, вспомнив, что как-то просил Бога разрешить этот вопрос моей жизни. Я не ожидал такого ответа на свою молитву, но повернулся к двери, чтобы увидеть, кто войдёт.
Первой в зал вошла Лина Карттунен, за ней люди из деревни Тихковицы. Внутренний голос продолжал: «Первая девушка». Я смутился и расстроился, боялся потерять близость Господа, но спокойствие вернулось, и я сосредоточился на проповеди.
Я знал Лину только в лицо, видел в хоре, но никогда не общался с нею. Я был уверен, что Бог обратил моё внимание на неё. Я решил не торопясь искать с ней более близкого знакомства.
Спустя несколько месяцев в нашей квартире раздался звонок. За дверью стоял мой друг Юхо из Тихковиц. Он с группой молодёжи приехал познакомиться с Северной столицей. Он просил меня быть их экскурсоводом. Я согласился.
Выйдя на улицу, я увидел среди молодёжи и Лину. В тот день мы познакомились со многими историческими памятниками, посетили Исаакиевский и Казанский соборы, были в зоопарке. Время прошло быстро. Друзья поспешили на вокзал, но последний поезд уже ушел. Поскольку было лето и светло, то они решили погулять по паркам, а остаток ночи провести на вокзале, чтобы первым поездом уехать домой. Гуляя с ними, мне пришла мысль позвать друзей к нам. Хозяйка и Микко были за городом, квартира была в моём распоряжении. У меня не было для них постелей, но всё-таки — домашний уют. Мы пили чай, помолились, и каждому нашлось какое-то место прилечь.
В течение дня, проведенного с молодёжью, я наблюдал за Линой. Она была простая, красивая, добродушная девушка, без кокетства. Я чувствовал, что влюбился в неё и желал поближе познакомиться с ней и её семьёй.
